Я кивнула, решив не ставить эньора в известность о том, что переодеться мне, по сути, было не во что.

— Мы не будем долго вас мучить, — пообещал он, и проводил меня к столу. Выдвинув для меня стул и дождавшись, когда я сяду, мужчина жестом велел слуге налить мне вина, и проговорил: — К сожалению, из-за погоды не все гости появились вовремя. И не только гости… Пейте вино, Валерия! Оно разгонит кровь.

Да уж, действительно, вино в такой стрессовой обстановке будет как раз кстати! Я взяла бокал и пригубила вина. М-м-м, какой интересный бархатисто-терпкий вкус…

— Где он? — спросил Брадо у супруги.

Та пожала плечами:

— Обещал быть вовремя.

— Ведет себя, как ребенок… Валерия, как вам вино?

— Очень приятное.

— Это наше вино, тоглуанское, оно высоко ценится в империи. Его доставляют самому Императору в Авииаран.

— О-о.

На этом наш разговор и застопорился. Брадо Гелл, если верить словам ллары Эулы, вообще человек неразговорчивый, так что за сегодня, можно считать, уже перевыполнил норму, а его ледяная женушка скорее с жабами заговорит, чем со мной.

Я в который раз с тоской вспомнила храм, в котором переродилась. Вот бы остаться там, помогать Эуле, болтать с Риком, смеяться с тетей Улей… Там бы я пришлась к месту, но не здесь, не в этой идеальной гостиной.

— Извините за опоздание, — раздалось громкое, — погодка дрянь, увяз в грязи.

В столовую вошел тот самый тип, что пихнул меня под аркой. Только тогда он был взъершен, мокр и в темном, а сейчас причесан, в светлом и сухом. Пройдя к госпоже Гелл, он аккуратно взяв ее холеную ручку, поцеловал, и только тогда заметил меня.

— У нас гостья, — сказал Брадо.

— Вижу… — вымолвил молодой человек, опуская руку Кинзии и не сводя с меня ошарашенного взгляда.

— Это эньора Валерия. Она оказалась в тяжелой ситуации и попросила помощи. Отныне она будет жить с нами, — объявил Гелл.

Вот так просто и топорно он поставил домашних в известность обо мне. О помощи я просила, оказывается! Убежища захотела!

Выругавшись про себя, я потянулась к бокалу.

Глава 6

Удивительно, что вино не пошло у меня носом, ведь семейство Геллов пристально на меня смотрело, и пристальнее остальных – молодой нахал. Его глаза так и бегали по мне, оценивая простенькое немаркое платье, более подходящее служанке или селянке, и мою прическу, тоже простую и тоже совсем не подходящую для такого торжественного события, как ужин в замке владетеля Тоглуаны.

— Садись, — приказал ему Гелл. — Валерия, перед вами наш воспитанник, эньор Мариан Сизер.

Я не сказала подобающих случаю слов: «Рада знакомству», и лишь кивнула.

— Мариан, — с нажимом повторил Брадо, и последний занял свое место за столом, к счастью, не напротив меня, но все равно близко.

Я старательно не смотрела на него, а вот он – только на меня, причем столько всего было в его взгляде, что мне стало не по себе. Как я ни старалась избежать зрительного контакта, он все равно случился.

Я вздрогнула – глаза у Мариана Сизера оказались такие же ледяные, как и у Кинзии, да и в целом они были очень похожи: та же светлая кожа, тот же разрез и топазовый цвет глаз, те же правильные черты. Правда, Кинзия блондинка, а Мариан скорее шатен. Интересно, они родственники или это сходство случайно?

На мой незаданный вопрос ответила сама Кинзия, чего я не ожидала:

— Мариан – мой младший брат, — сказала она с гордостью, — и он носит фамилию нашего рода. Наши родители умерли. Когда я вышла замуж, мой супруг был так добр, что взял Мариана на воспитание.

— Вы хорошо поступили, — сказала я, посмотрев на Гелла

— Я не мог иначе, — ответил он, прикладываясь к бокалу.

— Наш эньор очень добр, — иронически протянул Мариан. — Вот и вы здесь у нас оказались по доброте его душевной.

Мне стало ясно, отчего Кинзия так приободрилась: когда появился ее брат, она получила поддержку, и то, чего она не может сама сказать супругу, выскажет ему Мариан.

— Что же с вами случилось, какие беды, раз вы оказались не абы где, а у нас? — насмешливо спросил он.

— Боюсь, беды мои столь значительны, — в том же тоне ответила я, — что если расскажу о них, вы сильно испугаетесь и ночами будете плохо спать.

Мариан приподнял темные брови и произнес:

— Не переживайте, эньора, я ночами итак редко сплю.

Я снова потянулась к бокалу, но он оказался пуст. Слуга бесшумно налил мне еще вина; почувствовав на себе неодобрительный взгляд Брадо, я опустила бокал. Не стоит налегать на вино на пустой желудок. Кстати, почему нам ничего не подают? Из съестного на столе лишь незнакомые закуски да хлеб, а тарелки пусты.

— Так что за беды? Я жажду испугаться, эньора.

— Мариан, — протянула Кинзия, водя пальчиком по бокалу, — не наседай на нашу гостью.

— Прошлое эньоры значения не имеет, — отрезал Гелл. — Отныне ее дом – Тоглуана, а ее фамилия – Брума.

Брат с сестрой переглянулись, после чего Мариан спросил:

— «Брума»? Так записывают незаконнорожденных.

— Пойдут слухи, — поддержала его Кинзия.

— Это достойная фамилия, в ней нет ничего оскорбительного, — невозмутимо сказал Гелл. — Брума – это туман. Туман – это Тоглуана. С этой фамилией вы наша, Валерия.

— Звучит красиво, — сказала я.

Мужчина чуть улыбнулся мне, и я почувствовала, что, несмотря на то, что он меня подозревает в нехороших связах с нехорошими людьми, в его лице я получу поддержку и защиту. И как же приятно на него, такого красивого, с темными кудрями, смотреть…

«Он женат и старше на двадцать лет», — напомнила я себе и отвернулась, но наше особое взаимодействие с Брадо уже не было тайной для Кинзии и Мариана. Да и любой, у кого есть глаза, заметил бы это…

— Вы недолго будете носить эту фамилию, эньора, — добавил Брадо. — В скором времени будет помолвка Мариана с его невестой. На праздник мы пригласим лучших представителей Тоглуанского эньората и подыщем вам подходящего жениха.

Эта новость меня совсем не порадовала, зато она очень обрадовала Кинзию –женщина засветилась-засверкала от радости, когда поняла, что довольно скоро избавится от меня.

— И правда, — прощебетала она, — это будет замечательная возможность устроить вас, Валерия!

Я вяло кивнула.

— Помолвка? — удивился Мариан, причем это было оскорбленное удивление. — Как интересно. Первый раз слышу. Я еще не делал предложения.

— Так сделай, — сказал Брадо, выразительно посмотрев на воспитанника. — Эньора Террел давно ждет.

— Пора, — поддержала мужа Кинзия. — Тебе идет двадцать четвертый год, а ты все холост. Это нехорошо.

— Нехорошо решать за меня, когда и на ком я должен жениться, — отчеканил Мариан.

Именно в этот момент, не позже и не раньше, явился в столовую напыщенный, ярко одетый мужчина средних лет, и сообщил о прибытии эньоры Террел и некоей дамы по фамилии… Брума.

В столовую вошли хорошенькая светловолосая девушка лет пятнадцати или около того в сопровождении невысокой тучной дамы лет пятидесяти.

Мужчины встали из-за стола, приветствуя прибывших, после чего Брадо метнул на Мариана требовательный взгляд и тот поднялся, чтобы встретить женщин и проводить к столу. Естественно, сначала Сизер уделил внимание девушке: последовало короткое приветствие и нежный поцелуй руки; зардевшаяся милашка в свою очередь пролепетала что-то молодому человеку и поклонилась чете Гелл.

Как только девушка заняла свое место за столом – напротив жениха, конечно же – Мариан помог усесться тучной даме, и так получилось, что мы с ней оказались напротив: Брума и Брума…

— Эньора Гемма Террел, госпожа Бонфилия Брума, — представил их Брадо Гелл, и назвал меня: — Эньора Валерия Брума.

Моя однофамилица очень внимательно и подозрительно на меня поглядела, а вот Гемма Террел взглянула с интересом и, улыбнувшись открыто, сказала:

— Очень приятно, эньора.

— И мне, — улыбнулась я, ничуть не слукавив.